«ТРОИЦКИЙ ВАРИАНТ – ГОРОД», газета подмосковного Троицка

Программирование успеха

До середины 70-х СССР был образцом для всего мира в области информатики. Потом произошел рывок, который наше государство пропустило, были созданы персональные компьютеры и информационные сети. В 1977 г. стартовал чемпионат мира по программированию среди студенческих команд из трех человек, но советские команды не принимали в нем участия. 15–25 лет страна находилась «за бортом», однако в середине 90-х наконец заявила о себе. Команда Санкт-Петербургского университета информационных технологий, механики и оптики впервые приехала на чемпионат в 1995 г. и сразу же оказалась лучшей в Европе.

С тех пор университет трижды становился абсолютным лидером 9 тысяч команд и пять раз получал золотые медали (они вручаются лучшим командам). А также шесть раз выигрывал чемпионат России. По этим показателям университет является самой успешной кузницей программистов в стране. Ректор Владимир ВАСИЛЬЕВ рассуждает об этом скромно: «Я бы не сказал, что у нас сильный отрыв от других российских вузов. Все-таки это своего рода спорт, в котором немалую роль играет везение».

На чемпионат мира по программированию кадровые рекрутинговые агентства съезжаются так же активно, как на чемпионат мира по футболу. Со всех сторон ребят агитируют работать за границей. Однако из девяти петербургских студентов – чемпионов мира только двое уехали за рубеж. Остальные работают в России, причем трое – в своей alma mater.

Хакерство – не для русских

– Владимир Николаевич, есть ли в России компании-разработчики софта с мировым именем?

– Мало кто знает, что многие известные программы разработаны российскими компаниями и проданы зарубежным. Я не буду их называть, поскольку это внутренние корпоративные вопросы. Скажу лишь, что эти программы у всех на слуху, все ими пользуются. В продукции многих зарубежных компаний 60–70% программного кода написано российскими разработчиками. Софт реализуется под иностранными брендами, потому что они раскручены.

– Не теряет ли от этого российская экономика?

– Я считаю, что нет. Так уж сложилось, что под маркой «сделано в США» продукция продается в мире гораздо лучше, чем под маркой «сделано в России». То есть самой России для получения максимальной прибыли выгодна именно эта бизнес-схема. Экспортные поставки российских производителей программ достигают уже трех миллиардов долларов (приблизительно половина программ реализуется под российскими брендами, а другую половину продают западным коллегам). Вспомним, что продажа вооружений за рубеж – это порядка шести миллиардов долларов. Вполне сопоставимые цифры.

– Словом, российские разработчики – одни из лучших в мире?

– Да, если речь идет о выполнении слабо формализованных задач, которые требуют креативности. В этом Россия входит в тройку первых – наряду с Америкой и Китаем. Если же задача строго формализована, если требуется только разработать программный код и протестировать его, то в этой части мы проигрываем Азии – не только китайцам, но также индусам и вьетнамцам. У азиатов другая ментальность: они могут скрупулезно писать программу, тестируя ее шаг за шагом. Европейские и в том числе российские программисты лучше справляются с другими задачами – теми, которые формулируются на вербальном уровне: «Придумайте нам такую-то программу, разработайте для нее математическую модель». Здесь требуются творческий подход, фантазия. В этом наша сила, но в этом и слабость. Большинство дел у нас не доводится до конца. Стоит только российскому программисту понять, как сделать программу, – ему тут же становится неинтересно делать ее. Впрочем, азиатский опыт не подходит России чисто экономически: труд программиста в Азии стоит в семь раз дешевле – три доллара в час.

– Многие ли российские программисты становятся хакерами и доставляют миру головную боль?

– Нет. В России больше распространено движение «белых хакеров» – тех, кому банки и прочие крупные компании заказывают взлом системы для обнаружения в ней слабых мест. В частности, такая команда есть в нашем университете. Россия в этом отношении не первая, но в первой пятерке.
А хакерство как таковое больше присуще американцам и азиатам. Безусловно, среди злостных хакеров в мировых СМИ мелькали и россияне, но в целом для наших соотечественников это несвойственно.

Факторы побед

– Раскроете секрет успеха вашего университета?

– Можно выделить три фактора. Первый – это наша работа со школьниками, которые впоследствии становятся нашими студентами. Работа носит серьезный, системный характер. У нас есть заочные курсы для учащихся 7–11-х классов. Проводятся очные занятия во время всех школьных каникул. Проходят олимпиады для школьников, как личные, так и командные. Это сильно стимулирует их подготовку. Мы охватываем большие массивы: не только всю страну, но и все республики бывшего СССР, в том числе прибалтийские. Второй фактор – усиленная специализированная подготовка студентов начиная с первого курса. Мы стараемся привлекать лучших педагогов. Если в какой-то области наши педагоги не являются лидерами, то мы приглашаем специалистов со стороны, в том числе иностранных, имеющих мировое признание. Они преподают те дисциплины, в которых позиции наших научно-педагогических школ невысоки. Кроме того, мы привлекаем молодых преподавателей. Смена парадигм в программировании происходит достаточно быстро, а молодые специалисты приспособлены к изменениям лучше всех. Университетская зарплата несравнимо меньше той, которую предлагают коммерческие фирмы, поэтому мы им доплачиваем, грубо говоря, стипендию. Таким образом, с отобранными ребятами работают отобранные педагоги.

– Но для всего этого требуются большие средства, не так ли?

– Средства – это третий фактор успеха. Понятно, что для государства все перечисленное слишком накладно. При одном только бюджетном финансировании университет бы не справился. Но на помощь приходит бизнес. В последние годы ощущается мощнейший дефицит высококвалифицированных кадров. Многие компании нуждаются в подпитке специалистами. Мы вступаем с ними в договорные отношения: они снабжают нас средствами, а мы их – кадрами. По сути, мы готовим специалистов совместно с компаниями – для специализированной работы именно в этих компаниях, в конкретных отделах. Причем в последнее время мы ориентируемся на российский бизнес. Ситуация зеркально отличается от ситуации 90-х: тогда ребята в основном выбирали иностранные компании, а теперь 90% задействованы в отечественных. Количество разработчиков программного обеспечения в России растет на 10% в год и уже достигло 150 тысяч человек – это сопоставимо с количеством российских программистов за рубежом. Доход программистов в России приблизился к доходу программистов Запада. Правда, речь идет о топовых программистах, о руководителях. Зарплата среднего звена в России существенно ниже, чем на Западе (20 и 35 долларов в час соответственно).

Ложка дегтя

– Итак, производство в стране есть. А наука?

– Тяжелая тема. Российская информатика плохо смотрится не только на мировом фоне, но и на российском. Она отстает от математики, физики, химии. Тем не менее есть ряд направлений, в которых Россия устойчиво работает и имеет что сказать. Прежде всего это связано с алгоритмикой, с системами управления. Россияне являются родоначальниками автоматного программирования. Оно рассчитано на сложные системы. Когда строятся, например, атомные станции, то очень важно проводить верификацию (проверку) программ. Это очень трудоемкий процесс – необходимо проследить огромную цепочку. Верификацию программ проще проводить в том случае, если программы выстроены по системе автоматного программирования. Также среди российских разработок можно выделить генетическое программирование – это написание программ, которые пишут программы. В целом же ситуация с наукой в России при таких зарплатах остается сложной.

– То есть бизнес заинтересован в кадрах, но не в науке?

– Нет системного взаимодействия между бизнесом, государством и высшей школой. Во всем мире этот треугольник работает очень слаженно, а у нас он вовсе отсутствует. Воспитывать учащихся нужно на крупных проектах, как это было в СССР. Неслучайно советская наука поднималась именно тогда, когда решались глобальные задачи. Сейчас таких проектов нет.

В условиях капитализма задачи должен ставить бизнес, пусть и совместно с государством. В России этого не происходит. Я не хочу сказать, что виноваты только государство и бизнес, а мы, дескать, такие идеальные. К нам, к вузам, тоже есть много вопросов. Преподаватель должен не только читать лекции, но и заниматься со студентами конкретными разработками, активизировать их самостоятельную работу, обучать взаимодействию в команде. Побуждать к собственному мышлению, к полемике, не загонять в плен доктрин. Научить их доводить начатое дело до конца.

Беседовал Сергей РЯЗАНОВ

Источник: «Аргументы Недели», 15.06.2011